Неточные совпадения
И вот столько веков
молило человечество с верой и
пламенем: «Бо Господи явися нам», столько веков взывало к нему, что он, в неизмеримом сострадании своем, возжелал снизойти к молящим.
Ровинская, подобно многим своим собратьям, не пропускала ни одного дня, и если бы возможно было, то не пропускала бы даже ни одного часа без того, чтобы не выделяться из толпы, не заставлять о себе говорить: сегодня она участвовала в лжепатриотической манифестации, а завтра читала с эстрады в пользу ссыльных революционеров возбуждающие стихи, полные
пламени и
мести.
Конечно, в этой громадной перестройке принимали участие сотни гораздо более сильнейших и замечательных деятелей; но и мы,
смею думать, имеем право сопричислить себя к сонму их, потому что всегда, во все минуты нашей жизни, были искренними и бескорыстными хранителями того маленького огонька русской мысли, который в пору нашей молодости чуть-чуть, и то воровски, тлел, — того огонька, который в настоящее время разгорелся в великое
пламя всеобщего государственного переустройства».
В это время перед самой ротой мгновенно вспыхнуло
пламя, раздался ужаснейший треск, оглушил всю роту, и высоко в воздухе зашуршели камни и осколки (по крайней мере секунд через 50 один камень упал сверху и отбил ногу солдату). Это была бомба с элевационного станка, и то, что она попала в роту, доказывало, что французы
заметили колонну.
Говорит, что был-де будто один какой-то офицер, который, вступив на походе в одну квартиру,
заметил по соседству с собою замечательную красавицу и, пленясь ее видом, тотчас же, по своему полковому обычаю, позвал денщика и говорит: «Как бы, братец, мне с сею красавицей познакомиться?» А денщик помялся на месте и, как ставил в эту пору самовар, вдруг восклицает: «Дымом пахнет!» Офицер вскочил и бросился в комнату к сей прелестнице, говоря: «Ай, сударыня, у вас дымом пахнет, и я пришел вас с вашею красотой спасти от
пламени пожара», и таким образом с нею познакомился, а денщика одарил и напоил водкой.
Живая ткань облаков рождает чудовищ, лучи солнца вонзаются в их мохнатые тела подобно окровавленным
мечам; вот встал в небесах тёмный исполин, протягивая к земле красные руки, а на него обрушилась снежно-белая гора, и он безмолвно погиб; тяжело изгибая тучное тело, возникает в облаках синий змий и тонет, сгорает в реке
пламени; выросли сумрачные горы, поглощая свет и бросив на холмы тяжкие тени; вспыхнул в облаках чей-то огненный перст и любовно указует на скудную землю, точно говоря...
От того ли посвисту сыр-бор преклоняется и лист с деревьев осыпается; он бьет коня по крутым ребрам; богатырский конь разъяряется,
мечет из-под копыт по сенной копне; бежит в поля, земля дрожит, изо рта
пламя пышет, из ноздрей дым столбом.
— Она?.. Я не
заметила. Она еще совсем ребенок. Но вот Фроим. Он сразу побледнел, как стена… Я никогда, никогда не забуду… Все потемнело… только это красное
пламя. Фроим такой странный… Знаешь, я никогда до сих пор не
замечала, какой у него сильный шрам над глазом… Ах, боже мой! Да где же они в самом деле? Или пошли к Дробышу? Но они говорили, что пройдут к тебе, затопят камин и станут сушиться… Смотри: туча уже ушла и светит солнце, но и оно какое-то другое, холодное… Точно и его охолодил град…
Игумен, не
замечая его, продолжал чтение; он был в восторге, глаза его горели юношеским
пламенем; в лице было столько торжественности, что казалось, оно распространяет лучезарный свет и что ему, как Моисею, нужно покрывало.
К* недоволен; страшно недоволен и местом, и товарищами, которые за него хлопотали; он изливает на все и на всех яд желчи,
мечет огнь и
пламя, осуждает свет в коварстве, людей в злобе и черной неблагодарности.
Отважные, удалые норманны, которых стихиями были война, грабеж, презрение к опасности,
меч и
пламя, — внесли новый элемент в наше отечество, и элемент этот тем сильнее должен был подействовать, что норманны стали у нас во главе государственного управления и пред ними должно было пасть родовое начало, господствовавшее до тех пор у славян.
Исчезают в вихре плащей. Кажется, за ними вырвался из толпы кто-то третий, совершенно подобный влюбленному, весь — как гибкий язык черного
пламени. В среде танцующих обнаружилась третья пара влюбленных. Они сидят посреди сцены. Средневековье. Задумчиво склонившись, она следит за его движениями. — Он, весь в строгих линиях, большой и задумчивый, в картонном шлеме, — чертит перед ней на полу круг огромным деревянным
мечом.
Проходя мимо открытого окна, Фленушка заглянула в него… Как в темную ночь сверкнет на один миг молния, а потом все, и небо, и земля, погрузится в непроглядный мрак, так неуловимым
пламенем вспыхнули глаза у Фленушки, когда она посмотрела в окно… Миг один — и, подсевши к столу, стала она холодна и степенна, и никто из девиц не
заметил мимолетного ее оживления. Дума, крепкая, мрачная дума легла на высоком челе, мерно и трепетно грудь поднималась. Молчала Фленушка.
Фасад министерства стоял под ветром, и потому языки огненного
пламени, выкатывавшиеся из всех окон верхнего и среднего этажей, плавно подымались вверх, и уже оттуда ветер
метал их во все стороны.
Нежный, молодой контральто Милицы звучит горячо, искренно, с захватывающим волнением. Синие глаза
мечут пламя. Обычно смугло-бледные щеки пылают сейчас ярким румянцем. Резко сдвигаются в одну линию черные брови и упрямая вертикальная черточка прорезывает лоб, упрямая маленькая черточка, появляющаяся y неё всегда в минуты исключительного волнения.
Он
поместил ложечку над чашкою Катерины Андреевны, положил в ложечку сахар, обильно полил его ромом и зажег… Синее
пламя, шипя, запрыгало по сахару.
В 1591 году хан крымский Кази-Гирей с
мечом и
пламенем вступил в пределы нашего отечества и быстро шел к Москве. 13 июля он переправился через реку Оку, ночевал в Лопасне и на рассвете остановился против села Коломенского. Царь Федор Иоаннович поручил защиту столицы Борису Годунову.
Она повиновалась как-то автоматически, а между тем ее дивные глаза
метали пламя бушующей в ней страсти. Она жадно слушала слова любви и отвечала на них с какой-то неестественной, безумной лаской. Она была в его совершенной власти.
Эмма стояла на стене, недалеко от клокочущего
пламени, машинально распростерши руки и обводя всех диким взглядом, наблюдая за каждым взмахом
меча, как бы ожидая, что один из них, наконец, поразит и ее.
Эмма стояла на стене, недалеко от клокочущего
пламени, машинально распростерши руку и обводя всех диким взглядом, наблюдая за каждым взмахом
меча, как бы ожидая, что один из них наконец поразит и ее.
Половина полков образуют вольные команды, которые обходят страну и всё предают
мечу и
пламени.